Каждый раз, когда происходит массовая бойня, мы задаемся вопросом: как обычный, ничем не примечательный юноша в мгновение ока превращается в кровожадного монстра. Проще всего было бы обвинить психиатров, которые поставили подпись, подтвердив, что состояние здоровья позволяет пациенту владеть огнестрельным оружием. Проблема в том, что почти все эти убийцы экспертизой признаются вменяемыми.
Может, проблема в законодательстве, регулирующем оборот гражданского оружия? Однако и здесь есть большие сомнения. Сильно мотивированный человек найдет способ добыть себе оружие — если не на черном рынке, то в сети хватит инструкций, как сделать самому устройство для массового убийства.
Причины, толкающие молодых людей на подобные преступления, зарыты не так глубоко, но вот как их искореннить — гораздо более сложный вопрос, не имеющий простого решения. Мотивы следует искать в ценностной ориентации молодежи. Потому что, если психически здоровый человек совершает поступок, который не укладывается в голове, то очевидно, что он исходил из важности для себя его совершения.
У нас, конечно, декларируется ценность человеческой жизни. В Конституции. И это скорее ориентир для государства. В обществе же пропагандируется иное. Новая ценность у молодежи — общественное внимание.
СОЦСЕТИ УЧАТ — ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ АБСОЛЮТНЫМ НИЧТОЖЕСТВОМ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЦЕННОСТИ ДЛЯ ОБЩЕСТВА, НО МОЖЕЩЬ ПОЛУЧИТЬ ВНИМАНИЕ ШИРОКОЙ АУДИТОРИИ
Ну чем ты хуже условного Дани Милохина? Или Моргенштерна? Но к ним приковано внимание, о них говорят, их слова и поступки обсуждают буквально везде. Выходит для общества кривляние важнее, чем врачевание, учительство и вообще любое другое созидание? И важен не тот, кто спасает жизни, а тот, о ком все говорят — не важно по какому поводу.
Мы приняли западную модель государственного развития, не учитывая того, что принимаем все струпья и язвы этого общественного устройства. Один из американских убийц, расстрелявших школу, попав в тюремную камеру, интересовался лишь одним вопросом: на какой полосе в газетах написали о его преступлении? Так выходит, дело в славе? Не все так просто. Дело не только и не столько в ней.
Не стоит сравнивать этот вид преступников с Геростратом. Это лишь его косплей. Но нечто общее у них все же есть. Герострат хотел посмертной славы и готов был ради этого пожертвовать и своей жизнью, и великим храмом, который создавался трудом многих людей. Кстати, кто его построил? Сможете назвать хоть одно имя? То-то же.
Так вот, тогда посмертная слава была ценностью, которая стояла выше человеческой жизни. Но что сейчас? Слава (хорошая ли, дурная) явление сиюминутное. На памяти казанский стрелок, а до него кто был? Так сразу и не вспомнишь. Но эта сиюминутная слава — сегодня является ценностью для людей ничтожных, жалких и незаметных. Они живут на перефирии общественного внимания. Но это не значит, что они не впитывают ценности, которые пропагандируют масс-медиа. О победителе международной олимпиады по физике упомянут короткой строкой в каком-ни будь пресс-релизе и чудо, если им заинтересуются крупные издания. Но и они не будут стремиться узнать о победителе какие-то подробности.
Зато за подробностями жизни убийцы они будут охотиться, как коллекционеры за антикварной редкостью. И малозначимые этапы жизни маленького человека сразу наполнятся смыслом. Общество декларирует ценность человеческой жизни, совершенно игнорируя её. Молодые люди остро чувствуют эту фальшь. На твою жалкую и никчемную жизнь обратят внимание только тогда, когда ты отнимешь чужие жизни.
Чудовищную цену платит не убийца, а общество. Которое судоржно ищет признаки болезни у этого жалкого человека. Хотя больно само общество. Те, кто устраивают бойни, лишь симптом.
Борис Хардин
