Есть такое понятие – ползучая ревизия истории. Предполагает оно такое переосмысление событий прошлого, изменение акцентов, чтобы полностью дискредитировать страну-оппонента. И тогда против нее можно действовать любыми методами: от пресловутых «санкций» до вероломной агрессии. В идеале народ той страны, в котором взлелеяли чувство вины, еще и сам поможет противникам. Россия регулярно на себе испытывает атаки подобного рода.
Массированная очерняющая пропаганда в отношении нашей страны стала применяться не сегодня, и не вчера. Доподлинно неизвестно, когда Русь-Московию впервые объявили средоточием зла. Однако, довольно четкие очертания русофобских информационных кампаний зародились на Западе, в первую очередь в Англии в 16 веке. Эта морская держава открыла для себя на Востоке торговые интересы. А там «отсталое, но богатое государство с огромным потенциалом, которому важно не давать развиваться». И негативные отзывы о России стали востребованы.
Благодатную почву для формирования нужного на западе образа дал царь Иван IV Грозный. Фигура противоречивая и неоднозначная. В российском обществе часто бытуют полярные точки зрения. С одной стороны – жестокий и кровожадный тиран. С другой – мудрый правитель, реформатор, ведущий страну к процветанию. Истину, как водится, нужно искать где-то посередине. Но для западной традиции в основе осталось одно направление – темное. Это прослеживается уже с интерпретации прозвища. Понятие Грозный ведь тоже неоднозначное, его можно рассматривать и как почетное звание. Каким оно, вероятно, первоначально и было. Грозный для врагов. В английском языке из всех возможных вариантов перевода закрепилось Terrible, что значит Ужасный, с резко негативным оттенком.
О том времени сохранилось немало письменных свидетельств современников. Были и позитивные, например, английского путешественника Ричарда Чонслера. Но больше очерняющих. Чего стоят записки Генриха Штадена. Это немецкий наемник, служил в России опричником и под эгидой власти творил среди населения бесчинства. И в приютившей его стране видел только отрицательные черты, что отмечал в сочинении, не гнушаясь приукрашивать действительность. Профессор Московского педагогического государственного университета, историк Герман Артамонов, критикуя правление Ивана Грозного, тем не менее указывает, что Штаден писал много лжи.
— Можно сколько угодно говорить об иностранцах, Краузе, Штадене и других, которые оклеветали страну и царя, Действительно, они были вруны те еще, доверять им нельзя, хотя в любом случае это ценнейшие источники, потому как эта ложь подлинная — 16 века, отражающая реалии того времени, — отмечает Артамонов.
Герман Артамонов — профессор МПГУ, историк. Фото: vk
Не менее значимым литературным наследием 16 века является переписка Грозного с Курбским. Ее, как и записки Штадена, на Западе тоже в полной мере использовали (и используют) в виде инструмента пропаганды. Более того – способствовали созданию переписки. Князь Андрей Курбский был воеводой, сподвижником и другом царя. Но с началом опричнины, опасаясь репрессий, переметнулся на сторону Великого княжеств Литовского, с которым велась война. Совершил предательство. Потом не раз участвовал в походах на русскую землю, сражаясь против своих. В попытках оправдать свою измену написал Ивану Грозному обличающее послание, обвиняя того в жестокости и кровожадности, казнях и злодействах. Царь ответил. Потом было еще два письма Курбского и одно Ивана. Переписка обладает огромной исторической ценностью и литературными достоинствами, но речь о другом. Корреспондентскую деятельность Курбского явно курировали западные специалисты (отнюдь не только литовские и польские). Они умели работать с перебежчиками. Князя не зря сравнивают с генералом Власовым, того после пленения тоже использовали по полной, выставляя борцом против сталинского режима. Из Грозного в посланиях недавнего приспешника вырисовывался образ настоящего исчадия ада.
— Были и гонения, в том числе несправедливые, были и публичные жестокие казни. Правда, в западных странах в то же время убивали гораздо больше и не менее мучительно. — Понятно, что масштабы казней Грозного были куда меньше, чем в той же Англии. Или кровавая баня гугенотских войн в той же Франции. Европейские монархи были кровожаднее Ивана Грозного, это факт. Но у нас по этому поводу не очень любят рассуждать. Ни по поводу Генриха VII, ни по поводу Елизаветы, ни по поводу знаменитой политики огораживания, в ходе которой погибли десятки, если не сотни тысяч английских крестьян, – говорит известный историк и публицист Евгений Спицин. Добавляя, впрочем, что это не делает Грозного «белым и пушистым».
Евгений Спицин — публицист, автор учебников по истории. Фото: vk
Герман Артамонов также утверждает, что это не оправдание для террора русского царя, но традиции Запада в плане экзекуций впрямь далеко обошли российские:
— Допустим, Варфоломеевская ночь. Действительно, одна половина французов перерезала горло другой. И это в год, когда Грозный отменил опричнину, 1572-й. Или подсчеты, сколько казнила Елизавета или Мария Тюдор. Но нужно понимать, что культура казни в Западной Европе и в России – это принципиально разные вещи. Для Западной Европы со средневековья вплоть до 19 столетия казнь – это что-то вроде шоу. Развлечение, народные гуляния. На казнь покупали билеты своим любимым в первые ряды. В России этого не было никогда!
Отсюда такие сильные впечатления на Руси от деяний Грозного. Западной пропаганде подобные настроения были только на руку. Что не должно окрашивать царя исключительно в темные цвета, фигура, повторимся, крайне неоднозначная.
С Иваном IV нередко сравнивают Сталина. Хотя их схожесть – вопрос спорный. Если исходить из результатов правления, то после Грозного в страну пришли разруха и Смута. Сталин оставил Советский Союз одним из центров мира, победителем в Великой Отечественной и во всей Второй мировой войне.
Уж если ползучая ревизия охватывает дела давно минувших дней, то относительно недавнюю историю подавно. Сегодня на Западе Сталину приписывают вину в разжигании Второй мировой наравне с Гитлером. Даже звучали предложения перенести дату начала войны, всего на неделю назад. С 1 сентября 1939 года, когда Германия вторглась в Польшу, на 23 августа – подписание пакта Молотова-Риббентропа. Вроде как этот договор развязал руки Германии, тогда и началась война.
По мнению Евгения Спицина, это не выдерживает критики. Достаточно сказать, что когда СССР подписывал этот документ, у многих других стран уже были заключены подобные договоры с Германией.
— Заключение подобного рода договоров – норма тогдашних международных отношений, — считает Спицин. — Она активизировалась после прихода Гитлера к власти, потому что прекрасно все понимали: к власти пришли реваншисты. Началась череда заключения подобных соглашений, например, пакт Гитлера-Пилсудского в 1934 году. И в 1938-м году на следующий день после подписания Мюнхенского сговора Чемберлен и Гитлер заключают аналогичный пакт о ненападении между Германией и Великобританией. Летом, в начале июня 1939-го года, такие же пакты о ненападении подписывают Эстония, Латвия. С этой точки зрения совершенно абсурдно говорить о том, что пакт Молотова-Риббентропа был преступлением. Все договоры сопровождались секретными протоколами.
А можно еще припомнить Аншлюс (воссоединение) Германии с Австрией, как устроили упомянутый Мюнхенский сговор, подаривший Гитлеру Чехословакию. Все это и привело к войне.
Долго можно перечислять факты ползучей ревизии по отношению к истории разных времен. Припоминают нам голодомор, когда большевики якобы целенаправленно занимались геноцидом своих же народов. Возведение Берлинской стены, которое инициировали американцы, а обвиняют нас. И попытки переписать историю будут продолжаться. Важно самим не поддаваться пропаганде ползучей ревизии и пресекать все попытки это сделать.
Особенно опасно, когда начинают пересматривать события минувших дней на свой лад российские деятели искусств, те, кто пользуется популярностью и авторитетом. Например, снимают фильмы, которые в неприглядном виде выставляют советского солдата в Великой Отечественной войне. Или на полном серьезе публично обвиняют руководство Советского союза в развязывании войны. В современных условиях в эпоху цифрового шума и большого количества информации эта проблема особенно актуальна и представляет опасность для умов молодого поколения россиян, поэтому в нашей стране необходима единая система подходов к исторической науке. Причем, в краткосрочной перспективе.
Сергей Селигеев
